Трам-пам-пам и Люсильда Макинтош.

Если свести глаза к переносице, то можно увидеть свой нос. Я свой, допустим, вижу - самый кончик. Он, после прочтения ваших комментов ко вчерашнему вечернему посту, имеет отчаянно поросячий цвет - да-да, с утра пораньше я наревелась, мне стыдно, что я вчера так неосмотрительно впала в грусть-печаль. С другой стороны, откуда бы я узнала, что верхние посты, оказывается, таки читают, незнакомые мне дети едят котлеты по моим рецептам, уволенные люди не валятся в депрессию, благодаря тому, что я тут каждый день балбесничаю, вместо того, чтобы сеять, пахать или там летать в космос - туда-сюда, туда-сюда. В общем, я решила распечатать те комменты и всякий раз, когда меня посетят мысли о собственной несостоятельности и никчёмности, я стану эти комменты читать и надуваться от гордости. Честное слово, как только мне в очередной раз кто-нибудь скажет, что жж - это фигня, не стоящая внимания, я стану смеяться диким хохотом. Впрочем, нет. Если мой оппонент будет пониже, поуже и поменьше весом, нежели я, то я стукну его в нос (не одной же мне ходить с носом поросячьего цвета!). Ну, а если нет - тогда, конечно, придётся смеяться противным смехом, как той Мальвине. В любом случае, я с таким товарищем не соглашусь - ни за что!

Вчера осень переломилась на зиму - отсюда и массовое впадение в тоску, печаль и нервенное состояние. Взять хотя бы Люсильду Макинтош... Как?! Вы не знаете Люсильды?! Боже, это серьёзное упущение, но я вам быстренько расскажу, не переживайте. Люсильде уже сорок, у неё золотой передний зуб, бюст пятого размера и совершенно нету мужа. От этого у неё мигрени и неприятная привычка спать на спине. Спя на спине, она храпит и посвистывает. Её сосед, Эдуард Витольдыч, уже сто раз говорил Люсильде, чтобы та хотя бы ковёр на стенку повесила, он ведь живёт в соседней квартире и плохо спит, потому что не переносит храп. А слышимость в наших домах эпохи развитого социализма такая, что Витольдыча можно понять.
- Вы хам, Витольдыч, - отвечает измученному соседу Люсильда и предлагает переставить кровать к другой стенке. А Витольдыч консерватор и любит спать там, где спит. И не соглашается переставить кровать.
- Ну и мучайтесь тогда, раз вы такой вредина! - смеётся Люсильда и, блестя золотым зубом, проносит мимо невыспавшегося соседа свой могучий бюст, укутанный в пальто и шарфик. Эдуард Витольдыч уже и к управдому ходил, но что тот может сделать? Если бы Люсильда Макинтош, к примеру, не платила бы за квартиру, или пела бы церковные гимны в уборной, или завела бы себе слабоумного пингвина, а тот бы стал кричать и метаться - управдом бы Люсильду приструнил. Но Люсильда чинно читает по вечерам женские романы и изредка - "Квантовую физику", потому как Люсильда физик. Квантовый. Так что управдому нечего вменить в вину Люсильде, увы ему, управдому. И Витольдычу тоже увы.

Второго декабря Люсильда собиралась на работу, а Витольдыч злился, потому что опять не выспался. Но тоже собирался на работу, деваться некуда. И вот Люсильда выплыла из своей квартиры и наклонила голову, чтобы посмотреть, блестят ли носки её сапожек? Сапожки у неё были лаковые, Люсильде нравилось ими любоваться. В этот момент Витольдыч и распахнул свою дверь. Отчего-то (видно, с недосыпу) это получилось у него очень резко. Кабы не сапожки и наклоненная к ним Люсильдина голова, дверь Витольдыча отпружинил бы бюст нашей уважаемой героини. Но (о, небеса!) всё было так, как было. На скрип двери Люсильда чуть подняла голову - и дверь Витольдыча впечаталась ей прямёхонько в нос.
- Угум! - сообщила миру изумлённая Люсильда и свалилась в обморок. Витольдыч тоже хотел упасть в него же, в обморок, но не посмел - он был, в сущности, хорошим человеком и достойным гражданином. Потому он взял себя в руки, побежал к телефону, на бегу велев старушке-маме нести полотенце и нашатырь, и вызвал скорую.

...Через две недели Люсильду выписали из больницы. Подумаешь, сломанный нос! С кем не бывает! Витольдыч ходил навещать Люсильду каждый день, чувствуя вину и стыд. За две недели он выяснил, что Люсильда прекрасный человек, умница и доктор наук, а то жили рядышком, а друг о друге ничего не знали. И Люсильда с удивлением поняла, что Витольдыч не сухарь и не зануда, а вовсе даже дивный мужчина, начальник отдела и любитель Диккенса. Деваться им после таких открытий было некуда - и весною они поженились.

Что? Нет. Люсильда больше не храпит. Видите ли, Эдуард Витольдыч сломал ей дверью нос и сместил перегородку, которая и провоцировала Люсильду на храп. Если встретите их, не спрашивайте, как они полюбили друг друга. Витольдычу очень неудобно говорить "Когда я сломал Люсильдочке нос", сами понимаете.

Доброе утро.