prosvetj

1. Сидим с заказчиком, рассматриваем фотографии юношей-моделей, этакий предварительный кастинг по фотографиям, заказчику нужно выбрать мужественный образ для наружной рекламы.
- Ну и где тут мужественные? - недовольно спрашивает он меня. - Тут сплошь полудевочки.
- Что агентство прислало, то и имеем, - не менее недовольно отвечаю я. - Хотя, конечно, могли бы и повнимательней отнестись, рекламировать ваши отбойные молотки (продукция действительно мужская, но не отбойные молотки, это я к примеру) с лицами фей и наманикюренными руками - это анекдот.
Смотрим ещё раз. Один, вроде, мог бы вписаться в образ.
- Ё-моё! - озаряет моего визави догадка при более пристальном рассмотрении фотографии предполагаемого кандидата. - Так он же явный педофил!
- Ну и что?! - отвечаю я автоматически, взглянув на фотографию. - Подумаешь! Нам же он для рекламы, а не для любовных утех.
- Ну да, ну да..., - кивает головой заказчик.

Сидим. Молчим. Чувствуем себя страшно неуютно, а отчего - оба не можем понять. Наконец у меня что-то щёлкает в мозгах.
- Какой педофил?! - возмущенно говорю я. - Не педофил, а гомосексуалист!
- Фу ты, чёрт! - облегчённо выдыхает заказчик. - А я сижу и думаю, чего ж мне так удивительно погано-то!

Ржём полчаса.

2. Девочка лет шести в розовом пальтишке и розовых сапожках (некоторые мамы с этим розовым цветом совсем перегибают палку) стоит и смотрит на лужу. Внимательно так. Я стою у подъезда и ищу в своей подлой сумке зажигалку, которую сумка опять куда-то заныкала. Девочка смотрит на лужу. Сурово. Я перестаю искать зажигалку и думаю - чего это она?
- Ты - лужа! - наконец изрекает ребёнок в розовом. - А я тебя - раз! - и перепрыгну!
После чего чадо в розовом совершает стремительный прыжок и приземляется точно посередине лужи в туче брызг.
- Аня! - визжит от другого подъезда только что вышедшая из него мамаша.
- Я в лужу прыгнула, - спокойно комментирует очевидное ребёнок и с удовольствием смотрит на грязные потёки на пальто.
- Аня, ну как ты могла! - на бегу кричит мамаша.
- Не хочу идти в пальто! - отрезает девочка. - Хочу в куртке!
Мамаша отряхивает дочь, видит, что это бесполезно, пальто надо снимать и отдавать в химчистку.
- Ну в кого ты такая упрямая?! - риторически стонет мамаша.
- В Штирлица! - выдаёт ребёнок, чем мгновенно покоряет моё сердце.
Ребёнка уводят домой. С причитаньями. Ребёнок шагает, как партизан на допрос - с гордо поднятой головой и суровым лицом.

3. Еду в такси. Водитель вставляет в магнитолу диск. Поёт Хворостовский. "Ой ты степь широ-ока-ая!". Едем, слушаем, молчим. Песня заканчивается, водитель нажимает на паузу (молодой парень, лет двадцати восьми), поворачивает ко мне перевернутое лицо и говорит - "Мощно, а?".
- Очень, - отвечаю я.
- И пусть он в Канаде живёт, - говорит водитель, - но достояние всё равно наше. Русское!
А мне и ответить нечего. Просто на душе хорошо.

4. По ночам перед выходными моё подсознание занимается стихосложением, пока я сплю. Наверное, моё подсознание - поэт. Но, увы, плохой. Сегодня я проснулась с новыми виршами в голове. Во сне я стояла у говорящей реки и, перед тем, как мне проснуться, река протянула ко мне...к-хм...волны и сказала добрым женским голосом:

Я приму в свои вешние воды
И жиры твои, и углеводы.

Гениально, по-моему.

Хороших выходных, в общем.